– Красиво. Спасибо.

На выдохе разворачиваюсь к нему лицом. Пик агрессии мы прошли. Теперь можно говорить. Теперь точно можно.

– Я о многом думала, – делаю шаг к нему. – Злилась, да, это правда. Я не понимаю, зачем нам пышное торжество, причем со смерти Славы еще года не прошло… Это как-то неправильно.

– Не говори мне, что проблема в этом.

– Нет. Но… Даже если все это отбросить. Ты мне как предложение сделал? Ну все, тогда решили: подадим заявление, купим кольца. Вот что ты мне сказал.

– Ну я… – он замолкает. – Мой косяк.

– Ты меня избегаешь.

– Ты тоже.

– Я держу дистанцию, чтобы не было очередного взрыва.

– А я, по твоему мнению, по каким-то другим соображениям дистанцируюсь? – его бровь ползет вверх.

– Не знаю. Ты мне скажи, – кладу раскрытую ладонь ему на грудь. – Я так устала. И я так хочу, чтобы все было как раньше. Чтобы у нас все было хорошо, – смотрю в пол.

Если подниму взгляд к его лицу, обязательно расплачусь.

– Плюс тебе нужно торжество для бизнеса, я не тупая. И многое слышу. Не нарочно. Ты громко говоришь по телефону, – кошусь на валяющийся на столе смартфон.

– Ладно, хорошо, если все это опустить. Чего бы ты сама хотела?

Его рука опоясывает мою талию.

– Я? Я бы хотела выездную церемонию на берегу океана. И чтобы только мы. Вдвоем.

Андрей еле заметно кивает. Тянет мой подбородок вверх, чтобы я наконец взглянула в его глаза.

– Ты выйдешь за меня замуж?

В его зрачках пляшут черти. И улыбка, вот та самая. Наглая и мальчишеская. Андрей стягивает кольцо со своей левой руки и быстрым движением надевает на мой безымянный палец.

– Нормальное куплю завтра, – добавляет шепотом.

– Выйду, – привстаю на цыпочки.

– Билеты на свой остров с океаном заказывай, жена.

Облизываю губы, с которых тотчас слетает смешок.

– А как же церемония для статуса и бизнес…

– Для бизнеса мне будет достаточно кольца на пальце, если ты об этом.

– Значит, все-таки для бизнеса, – крепко обвиваю его шею. Посмеиваюсь.

– Полегче, женщина, иначе я подумаю, что ты хочешь меня придушить.

– Пару раз такие мысли появлялись.

Андрей ухмыляется и накрывает мой затылок ладонью. Подтягивает к себе, чтобы поцеловать.

Закрываю глаза. Подаюсь ему навстречу, отрывая ноги от пола. Он крепко сжимает меня в руках, удерживая на весу.

– Истеричка, – куда-то в мою шею.

– Сам, – шлепаю по его плечу, – истеричка. Мне завтра к врачу, – снова понижаю голос. – Ты со мной пойдешь?

Он кивает. Целует в скулу. Зарывается пальцами в мои волосы, стягивая с них ненавистную резинку, в которую был собран хвост.

Андрей напирает. Вжимает меня в стену. А мне… мне так важно сказать, я ведь так и не озвучила…

– Подожди, подожди, – улыбаюсь, но, как только наши глаза встречаются, становлюсь серьезной. – Я… я так не думала никогда, слышишь? Я в тебе не сомневалась. И замуж я хотела. И про расставание ляпнула от страха, что все идет не по плану. Это тупо, знаю. Просто в моей голове все было иначе. Эта спонтанность меня убила. Но я тебя люблю, я тебя очень люблю. И ребенка оставила не потому, что хотела угодить тебе. Нет. Мне все это тоже нужно. Правда, очень-очень.

Облизываю пересохшие губы. Андрей внимательно за мной наблюдает. Молчит.

– Я уже все придумала: и по учебе, и про будущее думала. Даже значение имен в инете читала. Мне сложно, но я справлюсь. Мы справимся. Ты же в это веришь?

– Верю.

Он говорит твердо. Смотрит прямо в глаза. И меня наконец отпускает. Окончательно.

– Как? Просто как, дочка?

Мама уже минут пять смотрит на меня такими глазами, словно я не замуж вышла, а всю семью к расстрелу приговорила.

– Вот так, – пожимаю плечами.

Через неделю после разговора на кухне мы с Андреем улетели из страны. Можно сказать, тайком. Как я и хотела – церемония была на острове. Вокруг ни души. Только я, он и наш малыш.

Все это вышло быстрее, чем я планировала. Снова.

Но, честно говоря, теперь я не паниковала. Да, получилось спонтанно, но страх больше не захлестывал. Наоборот, я была рада. Настолько счастлива, что голова кружилась. Да и сейчас не верю, что мы муж и жена, хоть прошло уже больше месяца.

Свидетельство о браке нам выдали за четыре часа до самолета. Мы забрали его на пути в Шереметьево.

Поправляю лежащие на правом плече волосы, стараясь сделать это как можно аккуратнее, чтобы не запутаться в рыжей шевелюре кольцом. На нем просто неприлично огромный камень.

– Но зачем? Ты разве не хотела учиться, работать…

– Я и буду учиться, и работать тоже буду.

Мама прищуривается. Ее цепкий взгляд устремляется к животу. Его еще не видно, но на всякий случай я надела платье пошире.

– Ты беременна?

Немного подвисаю. Вообще, говорить о ребенке я не планировала, пока. Но она так смотрит, будто заведомо знает ответ. Именно этого я и не хотела. Теперь она думает, что наша свадьба связана лишь с приближающимся пополнением в семье.

– Да, – киваю и делаю глоток чуть теплого чая.

– Ясно.

Мама отводит взгляд.

– Не поздравишь?

– Поздравлю, конечно, – мягко улыбается. – Ребенок – это хорошо.

– Спасибо, – снова киваю и допиваю чай.

– Ты только помни: что бы ни случилась, у тебя есть мы. Я всегда тебе помогу, слышишь? Ты всегда можешь прийти за помощью. Слышишь меня?

– Да. Спасибо, – в глазах встают слезы. Я стала слишком сентиментальной. Правда, Андрей называет мою вот такую слезливую сентиментальность нежностью.

Так и говорит: «Моя нежная девочка».

– Мам, ты только никому не говори. Никто не знает. Мы пока не хотим…

– Хорошо.

Она даже не дослушивает. Сразу согласие дает.

– А кто? Мальчик? Девочка?

Пожимаю плечами.

– Скоро узнаем.

– Может, тебе как-то помочь? Хочешь, оставайся у нас на недельку. Отдохнешь.

– Я не устаю, – смеюсь. – На самом деле я уже месяц бездельничаю. На заочку перевелась.

– Это хорошо. Академ брать не нужно. Если понадобится, я приеду, подсоблю. С малышом понянчусь. За девчонками Алина присмотрит.

– Спасибо.

– А как Андрей? Как воспринял?

– Хорошо. Он рад, – говорю это почему-то не без гордости. Наверное, опыт окружающих сказывается. Парни его возраста редко воспринимают подобную новость настолько адекватно.

– Ну и отлично, – мама поджимает губы и смотрит так проникновенно, что у меня в груди щемит. – Ты прости меня, если сможешь. За все прости. Я так за тебя боялась. Так ему не доверяла. Но я искренне рада. Очень за тебя рада.

– Мам, перестань, – смахиваю скатившуюся слезу. – Я тут сейчас море разолью.

– Не надо плакать. Брось это дело. А его родители знают?

– Андрей сегодня скажет, что мы поженились. Ой, давай тебе фотки покажу. Там все так красиво было.

Мама часто кивает, и я подставляю стул ближе к ней. Начинаю пролистывать фотографии в телефоне, бегло рассказываю, как все проходило.

– Платье у тебя глаз не оторвать. Какая же ты красавица.

– Ой, мы его вообще случайно купили, там такое было…

Я все тараторю и тараторю, хотя на маму поглядываю все еще с настороженностью. Я очень боялась, что она воспримет все наши новости плохо. Но нет. Она поняла, вроде как смирилась и даже рада. Хотя, даже если это хорошо разыгранный спектакль, мне плевать.

Я свой выбор уже сделала. И все решения, которые можно было принять, тоже.

– Я сейчас спрошу, дочка, но ты в штыки не принимай.

Внутри все холодеет. Даже плечи каменеют. Но я послушно киваю – так скажем, даю разрешение на то, чтобы она высказалась.

– Будь осторожна, Оксане все это не понравится.

Ах, она об этом…

– Это я и так знаю. Слышала пару ее телефонных разговоров, – фыркаю. – Я для нее ходячий инкубатор и сыну ее не подхожу. Да.

– Что?

– Это она так своей подруге сказала. По телефону. Еще намекнула, что не против меня выжить и оставить ребенка себе.